Армандо Перес - О чем молчат мужчины… когда ты рядом
– Мне не дано это знать, – отвечаю я с легкой улыбкой. – Мне только известно, что акана – очень редкое дерево, которое растет исключительно на Кубе. Вероятно, это деталь несущей балки какого-то колониального здания, построенного, думаю, в веке семнадцатом.
– Оно очень красивое, – замечает она. – И ты прав: когда трогаешь его… словно ощущаешь эхо его предыдущей жизни. Как будто оно исповедуется, как прожило все это время.
Я беру ее на руки и несу к дивану, опускаю на него, словно водружаю богиню на алтарь, падаю сверху и впиваюсь поцелуем в ее губы.
Я смотрю на нее, изумляясь ее восприимчивости, но она этого не замечает. Она сосредоточенно разглядывает разбросанные куски дерева, словно следуя маршрутом заключенных в них историй. Берет в руки другой кусок, самый маленький.
– А это что? Оно такое черное и твердое, что кажется осколком металла.
– Это эбеновое дерево. Оно тоже очень древнее и ценное. Но не такое твердое, как тебе кажется. Когда обрабатываешь его резцом, сразу чувствуешь, как оно податливо, будто масло. И точно следует твоему резцу, как никакое другое дерево, не щепится, не трескается по волокнам. Принимает исключительно ту форму, которую твоя рука и твои инструменты ему придают. Но если ошибешься, нельзя уже ничего исправить.
– Значит, ты не можешь позволить себе неверного движения, – комментирует Ева и взглядывает на меня.
– Значит, ты не можешь позволить себе неверного движения, – повторяю я, отвечая прямым взглядом на ее взгляд.
Ее глаза сверкают, волосы пылают золотом в солнечном луче, вся фигурка освещена солнцем, лицо разрумянилось. Мы поднимаемся, и колыхнувшийся воздух снова доносит до меня ее запах. Мы стоим друг против друга, не произнося ни слова, не делая ни шага, словно куски дерева вокруг нас образовали магический круг.
Не отрывая своего взгляда от моего, она поднимает руки, стягивает вниз бретельки платья. Оно падает к ее ногам. Теперь она полностью обнажена. На мгновение у меня перехватывает дыхание. Одним движением я преодолеваю разделяющее нас расстояние. А также время. А также слова. Обхватываю ее талию рукой и наклоняюсь поцеловать.
Я хочу познать ее всю, до самого донышка, руками, губами, пока не доберусь до тайны этого взгляда, сосредоточенного на мне, этой ее странной сладостной силы.
Поцелуй длится часы, века, все более яростный, наши языки неистовствуют, терзают друг друга, мое объятье становится все крепче, ее руки скользят по моей спине, бедрам, проникают за ремень моих брюк. Я прижимаюсь восставшей плотью к ее лобку, покрываю мелкими поцелуями ее шею, груди, сжимаю их, ласкаю, нежно беря губами ее соски, как я мечтал сделать, впервые увидев ее обнаженной, слышу ее стон, который с тех пор жаждал услышать. В прошлый раз мною владело непреодолимое желание взять ее тотчас же, но сегодня все иначе.
Я ввожу два пальца внутрь нее, не прерывая поцелуя и чувствуя, с какой пылкостью и неожиданной силой ее руки раздевают меня, освобождая мой член, нежно и требовательно гладя его. Она падает на колени передо мной, губы охватывают его, и у меня вырывается хриплый, почти животный крик. Я погружаю пальцы в ее мягкие локоны, притягиваю ее лицо к себе, наслаждаясь искусной игрой ее языка, но спустя пару мгновений со сладким стоном отступаю от нее, поднимаю и сжимаю в объятьях. Все, я больше не могу терпеть.
Я беру ее на руки и несу к дивану, опускаю на него, словно водружаю богиню на алтарь, падаю сверху и впиваюсь поцелуем в ее губы. Она раздвигает ноги и рукой направляет меня внутрь себя, принимающую, открытую, влажную. Ее короткий вскрик наслаждения, когда я проникаю в нее, возбуждает меня еще острее, и я с силой вонзаюсь в нее.
– Луис… – шепчет она, откинув голову назад и все быстрее двигая бедрами. Новым поцелуем я заставляю ее умолкнуть. Ее все более прерывистое дыхание рифмуется с моим, наши губы сливаются воедино, она стонет и, наконец, содрогаясь в конвульсиях, кричит в мой рот. Я, все еще напряженный, выхожу из нее, приподнимаюсь на руках и смотрю на нее, тяжело дышащую и потрясенную, глаза открыты, локоны спутаны. Я улыбаюсь. Я и помыслить не мог, что такое случится между нами. Искренне удивляюсь своему желанию доставлять ей наслаждение. Я хочу познать ее всю, до самого донышка, руками, губами, пока не доберусь до тайны этого взгляда, сосредоточенного на мне, этой ее странной сладостной силы.
Крепко обняв ее и уткнувшись лицом в ее волосы, я ощущаю себя первым мужчиной на Земле, занимавшимся любовью. И тут до меня доходит, что впервые Ева этого необычного Рая назвала меня по имени.
Я склоняюсь к ней и легким дуновением охлаждаю ее горячую кожу: шею, плечи, грудь, соски, живот и, наконец, едва касаюсь губами ее лона. Она вздрагивает от неожиданности и стонет. Я поднимаю голову и вижу, как в ее широко распахнутых глазах вновь нарастает желание.
Я поворачиваю ее на бок и языком рисую круги на коже, нежно ласкаю пальцами ягодицы и промежность, увеличивая ритм и откровенность ласк, пока не наступает новый оргазм. Выгибаясь дугой, она кричит еще громче, чем раньше, и этот страстный крик, и этот одуряющий аромат свергают меня в пропасть. Я рывком переворачиваю ее на спину и, захлестнутый волной запредельного вожделения, никогда раньше не испытываемого мной, одним толчком вхожу в нее. Я хотел бы завершить все вместе с ней, но мое желание сильнее меня, воли сдерживать себя уже не осталось. Я безумно хочу ее. Теряя контроль над собой, я ускоряю ритм, и волна оргазма вышвыривает меня из нее, и я, рыча, изливаюсь на ее белый живот.
С ее губ никогда еще не срывалась банальность. Я понимаю, что пропал.
Крепко обняв ее и уткнувшись лицом в ее волосы, я ощущаю себя первым мужчиной на Земле, занимавшимся любовью. И тут до меня доходит, что впервые Ева этого необычного Рая назвала меня по имени. Биение сердца понемногу затихает, лишняя в эти минуты способность думать вновь возвращается ко мне. Сейчас она скажет, что все было ошибкой, что она не должна была опять приходить сюда, что она не из тех, кто изменяет жениху, что не сможет больше бывать здесь…
Мысли следуют одна за другой, ввергая меня в панику. И в какой-то момент она будто прочла их в моем мозгу, откидывает голову назад и смотрит на меня блестящими глазами.
– Будешь меня рисовать? – спрашивает она, и ее еще припухший от страсти рот расплывается в усталой улыбке.
С ее губ никогда еще не срывалась банальность. Я понимаю, что пропал.
– Надо бы, – отвечаю я с такой же улыбкой. – Но не буду. – Одним прыжком соскакиваю с дивана. – Если хочешь, пойдем в душ вместе, Лео нет дома, – предлагаю я, направляясь к двери. – А после пойдем погуляем. Сегодня устроим выходной.
